Срыв и отношение к нему

Сегодня воскресенье, но традиционной воскресной вкусняшки не будет. На этой неделе, в силу обстоятельств, получилось три дня без обновлений, хотя мне есть что сказать. Поэтому я решила не тратить время на кулинарные изыски, а написать на серьёзную тему. На этот раз речь пойдёт о срыве.

Вообще, об этом я хотела написать уже пару недель как, но понимала, что в моём состоянии на тот момент эссе о срыве получилось бы в назидательном тоне с ноткой собственного превосходства. Потому как держалась легко и непринуждённо и даже удивлялась, почему это раньше не получалось так всё гладко. Так же прекрасно понимала, что рано или поздно это закончится и случится срыв. Если бы перед этим я написала назидательную статью, то потом признаваться в срыве было бы очень неудобно: тут или врать, что всё хорошо и я молодец, либо мордой об асфальт с высоты собственного величия. Поэтому о срыве я пишу сейчас, когда он на самом деле произошёл и моя зашкаливающая невъебенность слегка потускнела.

Формат сегодня такой: сначала факты, а потом домыслы. Что имеем по факту: четырёхдневный пищевой срыв, в простонародье — зажор, патологическая, нерациональная тяга ко вредной и запрещённой диетой пище, в основном, к быстрым углеводам. В результате чего на весах образовался увесистый плюс, отбросив меня на неделю назад в этом показателе. Ну, и, конечно же, чувство вины вперемешку со злостью на себя и удивлением собственной нерациональностью. Если кратко сформулировать мои эмоции, получится: «Твою мать, какого хрена?»

Что, собственно, случилось? А случился пустячок — нарушился режим, нарушилась выстроенная за полтора месяца система. Мой стабилизирующий фактор — Крат, уехал в командировку, а дестабилизирующий фактор — брат, приехал в гости. Поскольку погода была мерзопакостнейшая, то кроме как пить и есть делать ему было нечего. А я, как хозяйка его развлекала беседой и, за компанию, таскала чего ни попадя со стола. И если в плане алкоголя обошлось, то по еде получилось классическое «хуже уже не будет». Сейчас поясню.

Впрочем, кто побывал в срыве, тот этот механизм знает. По необходимости или за компанию, или просто по невнимательности съедается что-то не подходящее под текущую систему питания. Первая реакция: «Ах, ох, что же это я?» Чуть погодя возникает мысль: «Ну, от одного кусочка ничего не будет». И, действительно, аккуратно пробуются на вкус блюда, буквально по кусочку. А ещё чуть погодя появляется вот это вот: «Да какого чёрта? Я уже слишком давно себе во всём отказываю, тем более уже и так система нарушена, добавлю-ка ещё, хуже уже не будет». Ну и всё, это как курок спустить. Дальше со стола метётся всё, до чего дотягиваются руки. При этом себе обещается, что вот это всё безобразие только на один день. А завтра, вот прямо с утра, будет разгрузочный день. Или двойная тренировка. Или и то, и другое вместе. Только проблема в том, что завтра превращается в сегодня, а на сегодня мы тренировку не планировали, зато мысль «хуже уже не будет» всё ещё здесь. И тело, получив халявных углеводов, стремится повторить вчерашнее изобилие, сознание отключается напрочь. А когда включается, то ему стыдно, а стыд — это стресс, а стресс проще всего заесть. И весь вопрос в том, когда же наконец наступит то завтра, в которое наконец-то до застрявшего в круге «косяк-вина-заедание-косяк» худельца допрёт, что хуже будет. Что уже хуже.

И в этот момент можно либо вырваться из этого состояния, либо погрязнуть в нём. От чего это зависит? Зависит от отношения к срыву. Можно относиться к нему как к катастрофе, как к индикатору личных качеств. Тогда, конечно, логично испытывать чувство вины, терзаться, наказывать себя. Но, после наказания человек нуждается в поощрении. А самое доступное поощрение — вкусняшка. Всё, пошли на второй круг. Можно относиться к срыву как к сбою программы. Ну, случилось и случилось. Фиг с ним. Забили и пошли диетить дальше. Это рациональней, не правда ли? Причём, если на самом первом этапе, на мелкий косяк не пошла бы реакция «ах, ох, что же это я?», то и самого срыва можно было бы избежать.

Если бы срыв случился с кем-нибудь из моих худеющих подруг, что бы я сказала? Я не сказала бы: «Терзайся муками совести, безвольная скотина!» Я не сказала бы: «Ты уже накосячила и запорола недельный результат, так что иди и сожри всего, чего хочешь — хуже уже не будет». Я не стала бы убеждать её сделать разгрузочный день на воде и зелёном чае. Я бы сказала: «Ты балда! Остановись и забей». Но для себя я выбираю почему-то другие варианты. Почему-то, когда дело касается меня лично, рациональность отключается.

Что меня больше всего напрягает в срыве? Это не муки совести, это не привесы и не запарывание статистики. Больше всего меня напрягает потеря контроля. Это как бобслей, но вместо болида у меня корыто для стирки из нержавейки. Оно неуправляемо, летит, громыхая и царапая трассу, никогда не знаешь, когда оно перевернётся или вышвырнет тебя на повороте. И вот эта потеря контроля вызывает у меня панику. Потому что если я не могу контролировать себя на таком примитивном уровне, то что вообще я могу контролировать в своей жизни? И вот на этом этапе лично для меня важным оказывается принятие того, что не всегда и не всё поддаётся контролю вообще и моему контролю в частности. Это та волшебная формулировка, которая позволяет мне не скатиться в самокопания и негатив, не пойти на второй круг срыва. Это сложно, почему-то каждый раз мне приходится приходить к этой мысли заново. Гораздо проще научиться применять к себе формулу «Остановись и забей».

И всё же, что я думаю о срывах? Я думаю, что их не должно быть. Почему я сорвалась в этот раз? Потому что я сама себе сделала пакость: я нарушила свой устоявшийся режим питания. Вывод: чтобы не срываться, нельзя нарушать систему. Ни в чём: ни в питании, ни в тренировках, ни в устоявшейся последовательности задач на день. Железный принцип: «Оно работает? — Ничего не меняй!» Пока результат не достигнут, не должно быть отступлений от плана. Неважно, что именно мешает: праздники, гости, дедлайны — сначала план, потом всё остальное. Последовательно и системно, без исключений.